Saturday, October 11, 2014
Про смерть, кажется.
- kuka_ra: Про смерть, кажется:
Я начинала и бросала этот пост бесчисленное количество раз. Может быть, в этот раз мне удастся его дописать. Но порядка здесь ждать не приходится. Какой здесь - в моих сумбурных мыслях - может быть порядок?
В какой момент начинается смерть?
Тогда ли, когда начинаются конвульсии?
Или тогда, когда врач объявляет о смертельном необратимом диагнозе?
Нет, мне кажется, что в эти моменты мы лишь узнаем о том, о чем должны были знать много, много раньше.
Как же понять, когда она на самом деле начинается? Мне кажется, смерть начинается с первой незаме(ле?)ченной душевной травмы, с первого уютного и могущего-стать-самым-самым-любимым плюшевого мишки, которого нам не купили в Детском мире (нет денег!) - с первой обиды, нанесенной детскими друзьями, с первой безответной любви - если рядом с нами нет взрослого, который поможет нам пережить, стать сильнее и добрее.
Да, смерть скорее всего начинается именно со слов "No, you can't have that!" В этот момент, видится мне, мы решаем, что мы - недостойны, а значит, и жить не стоит. И дальше всю оставшуюся жизнь мы боремся с жизнью, бросая в ответ на все ее подарки наше Смертельное Оружие, эту страшную картинку Потерянного рая, из последних сил делая вид, что все ужасно - вместо того, чтобы просто посмотреть вокруг, - заталкивая всевозможные подтверждения тому, что мы прекрасны и достойны, поглубже в многочисленные ящички памяти и выкидывая ключики. Но по-детски при этом безнадежно надеясь, что вот придет кто-то, кто обнимет, погладит по головке и скажет: "Вот тебе плюшевый мишка, он твой. Чего бы тебе еще хотелось?" К сожалению, как правило, к этому моменту мы уже не умеем принимать дары, не способны поверить, что это наше - и за это нам НИЧЕГО не будет.
Чтобы как-то скрасить весь этот ужас, мы придумываем себе другой мир. Вместо того, чтобы смотреть и видеть, мы подменяем мир нашими собственными картинками. Нет? Но ведь даже если очки и розовые, мы все равно общаемся лишь со своими отражениями! А откуда же брать новые эмоции, опыт, информацию? Как много нового может нам сказать зеркало? Не знаю. Комнаты смеха всегда мне казались Самым Страшным Местом На Свете.
Дальше - больше. Наше тело - нелюбимое, мешающее нам жить, тельце с ручками, носиком и ножками - ежесекундно нуждается в любви. Но откуда ж ее взять, если на себя (а я-то здесь кто, кстати?), не-любимого, не хватает? И оно начинает медленно, но верно мстить. Ах, обозлился? Ах, впал в депрессуху? Вот тебе - мигрень, слепота, язва, инфаркт. Не знаешь откуда? Думай, дурак. Думай! И не жди пощады. Ты меня не любил, так получай!
Что, что же можно сделать? Я не знаю! Но я очень, очень хочу узнать. Я очень хочу не копить в себе всю эту (давно забытую, но не закончившуюся) боль, а научиться ее отрабатывать, превращать в полезное и мудрое, продолжая смотреть на мир не привычными своими - Никиными - глазами, а чистым любознательным взглядом ребенка. Потому что только так, только-только так я смогу прожить всю жизнь с радостью, не пожалев ни одной минуты, и уйти только тогда, когда сама этого захочу. Если мне когда-нибудь это надоест. ?
'via Blog this'
Я начинала и бросала этот пост бесчисленное количество раз. Может быть, в этот раз мне удастся его дописать. Но порядка здесь ждать не приходится. Какой здесь - в моих сумбурных мыслях - может быть порядок?
В какой момент начинается смерть?
Тогда ли, когда начинаются конвульсии?
Или тогда, когда врач объявляет о смертельном необратимом диагнозе?
Нет, мне кажется, что в эти моменты мы лишь узнаем о том, о чем должны были знать много, много раньше.
Как же понять, когда она на самом деле начинается? Мне кажется, смерть начинается с первой незаме(ле?)ченной душевной травмы, с первого уютного и могущего-стать-самым-самым-любимым плюшевого мишки, которого нам не купили в Детском мире (нет денег!) - с первой обиды, нанесенной детскими друзьями, с первой безответной любви - если рядом с нами нет взрослого, который поможет нам пережить, стать сильнее и добрее.
Да, смерть скорее всего начинается именно со слов "No, you can't have that!" В этот момент, видится мне, мы решаем, что мы - недостойны, а значит, и жить не стоит. И дальше всю оставшуюся жизнь мы боремся с жизнью, бросая в ответ на все ее подарки наше Смертельное Оружие, эту страшную картинку Потерянного рая, из последних сил делая вид, что все ужасно - вместо того, чтобы просто посмотреть вокруг, - заталкивая всевозможные подтверждения тому, что мы прекрасны и достойны, поглубже в многочисленные ящички памяти и выкидывая ключики. Но по-детски при этом безнадежно надеясь, что вот придет кто-то, кто обнимет, погладит по головке и скажет: "Вот тебе плюшевый мишка, он твой. Чего бы тебе еще хотелось?" К сожалению, как правило, к этому моменту мы уже не умеем принимать дары, не способны поверить, что это наше - и за это нам НИЧЕГО не будет.
Чтобы как-то скрасить весь этот ужас, мы придумываем себе другой мир. Вместо того, чтобы смотреть и видеть, мы подменяем мир нашими собственными картинками. Нет? Но ведь даже если очки и розовые, мы все равно общаемся лишь со своими отражениями! А откуда же брать новые эмоции, опыт, информацию? Как много нового может нам сказать зеркало? Не знаю. Комнаты смеха всегда мне казались Самым Страшным Местом На Свете.
Дальше - больше. Наше тело - нелюбимое, мешающее нам жить, тельце с ручками, носиком и ножками - ежесекундно нуждается в любви. Но откуда ж ее взять, если на себя (а я-то здесь кто, кстати?), не-любимого, не хватает? И оно начинает медленно, но верно мстить. Ах, обозлился? Ах, впал в депрессуху? Вот тебе - мигрень, слепота, язва, инфаркт. Не знаешь откуда? Думай, дурак. Думай! И не жди пощады. Ты меня не любил, так получай!
Что, что же можно сделать? Я не знаю! Но я очень, очень хочу узнать. Я очень хочу не копить в себе всю эту (давно забытую, но не закончившуюся) боль, а научиться ее отрабатывать, превращать в полезное и мудрое, продолжая смотреть на мир не привычными своими - Никиными - глазами, а чистым любознательным взглядом ребенка. Потому что только так, только-только так я смогу прожить всю жизнь с радостью, не пожалев ни одной минуты, и уйти только тогда, когда сама этого захочу. Если мне когда-нибудь это надоест. ?
'via Blog this'
Subscribe to:
Post Comments (Atom)
No comments:
Post a Comment